Паралимпиец Сергей Александров поведал «Петербургскому дневнику» о том, как морально не сломался, став инвалидом, сколько у него шифанеров для протезов и почему так трудно достигнуть фурроров в горных лыжах.
— Сергей, пусть это неприятно вспоминать, но поведайте, как вы получили травмы, из-за которых стали инвалидом?
— В 2009 году мы с друзьями ощутили себя так отлично приготовленными альпинистами, что решили пройти на Памире три «семитысячника». Перед сиим провели тренировочный сбор на Кавказе. Пошли на Эльбрус.
— Эльбрус, как я понимаю, принято считать не самой сложной верхушкой.
— Правильно. Мы шли по маршруту, который именуют «детским». Но все таки произошел злосчастный вариант. Я зацепился одной «кошкой» за другую и сорвался. Покатился по склону ледника.
— Утратили сознание?
— Нет, если б я растерял сознание, то наверное умер. Как раз из-за того, что я был в сознании, мне удалось приостановить падение. Там была в леднике щель с незамерзшим снегом, я зацепился за нее и задержался. Сколько я проехался по склону, трудно сказать. Мой товарищ добирался до меня 10 минут, а за этот период времени можно преодолеть приблизительно две тыщи метров.
— Вы сходу сообразили серьезность приобретенных травм?
— Я лицезрел, что обе ноги оторваны и висят лишь на клочьях кожи. Речь шла уже не о том, чтоб сохранить ноги, а о том, чтоб сохранить жизнь. Пришлось длительно ожидать спасателей, из-за погоды они практически 10 часов шли к нам, позже 10 часов не мог прилететь вертолет. Как позже гласили докторы, еще бы мало и было бы поздно. Сначала меня доставили в Тырныауз, потом в Нальчик, где провели ампутацию. В Нальчике я месяц пролежал в реанимации. Позже в Петербурге в Военно-медицинской академии мне сделали еще несколько операций.
— Пришлось жизнь начинать поновой?
— Это можно говорить нескончаемо. Я всему обучался поновой. Вставать с кровати, ходить в туалет без сторонней помощи…
— Спортивная подготовка для вас посодействовала?
— Понимаете, в детстве я был весьма слабеньким болезненным ребенком. Нередко простужался, у меня была вот таковой толщины карточка в больнице. Уроки физкультуры были мучением. Но в один прекрасный момент друзья мне произнесли: «Побежим пятерочку», я попробовал. Стал бегать, втянулся и через полгода закончил болеть. Серьезно занялся спортом — туризм, альпинизм. Перед получением травм я мог несколько часов бежать с томным ранцем.
— Кем вы тогда работали?
— Закончил педагогический имени Герцена, работал с детками, водил их в походы, вел занятия в туристском кружке во Дворце творчества молодых Центрального района.
— Как в вашей жизни возникли горные лыжи?
— Опосля серии операций я был весьма слаб. Осознавал, что если не желаю продолжать жизнь в инвалидной коляске, то нужно трениться. До получения травм я не занимался горными лыжами. Бегал на обыденных лыжах, занимался скайтурингом — с ранцем на лыжах прогуливался. Вышло все в некий степени случаем. Я познакомился с тренером слабовидящих спортсменов Алексеем Лашмановым, и он весьма очень мне посодействовал. Горные лыжи — это умопомрачительный спорт, это таковая скорость, легкость, чувство полета…
— Для занятий горными лыжами необходимы особые протезы?
— О протезах могу длительно говорить. У меня их много. Как шутит супруга, у нее для платьев один шкаф, а у меня для протезов два шкафа. Для ходьбы — одни, для того, чтоб принять ванну — остальные, для бега — третьи… Все приходится созодать на заказ, для этого нередко приходится ездить в Москву. Мне друг даже отдал ключи от собственной столичной квартиры, произнес: «Ты почаще там бываешь, чем я»
— Вы бегаете на таковых же протезах, как именитый спортсмен Писториус из Южной Африки?
— На схожих, они тоже из карбона. Скажу, что зря Писториуса винили, что протезы пружинят и помогают ему обгонять конкурентов. Такового нет, по другому я бы не бежал, а двигался как попрыгунчик.
— Горнолыжный спорт очень небезопасен травмами. Бывало разламывать протезы?
— О, был один смешной эпизод. Его как раз сняли на видео. Были соревнования в Альпах, в Швейцарии. Трасса в весьма красочном месте — прямо по краю пропасти, а позже крутой спуск и там облака. И вот у меня на вираже сломался протез, лыжа с осколком полетела в одну сторону, а я на одной лыже ушел вслед за облака! Протезы повсевременно улучшают, ранее у меня были такие, что на их было надо надевать башмаки, а сейчас протезы прямо к лыжам можно прикреплять.
— Как соревнуются паралимпийцы-горнолыжники? Есть отдельный зачет для тех, у кого нет обеих ног?
— Мы все, кто выступает в положении стоя, в одной группы. И те, у кого нет обеих ног, и на одной ноге, и те, у кого на руке не хватает 2-ух пальцев. А к тому же слабовидящие. Трассы у нас полностью такие же, как у обыденных горнолыжников. Все повороты, все спуски — все буквально такое же. И Паралимпиада проходит на тех же трассах, тех же объектах, что и Олимпиада.
— Но как такие различные паралимпийцы определяют чемпиона?
— У арбитров есть непростая система оценок. К примеру, мое время, что я показал на трассе, множат на определенный коэффициент, к примеру, на 0,92. А время, которое покажет паралимипиец, у которого нет 2-ух пальцев на руке, множат на иной коэффициент, наиболее высочайший. Позже все это вычисляют и всех распределяют по местам.
— Горные лыжи, если честно, в Рф не весьма популярны у болельщиков поэтому, что результаты наших спортсменов в протяжении почти всех лет оставляют желать наилучшего.
— Если честно, мне тяжело разъяснить, почему так складывается. Наверняка, есть несколько обстоятельств того, что у нас горнолыжный спорт не так отлично развит. В Рф не достаточно тренировочных баз с нормальными критериями, а проводить забугорные сборы недешево. А чтоб добиваться результатов, нужно весьма много работать. Я это отлично понимаю, ведь я соревнуюсь с людьми, которые с ранешнего юношества по 11 месяцев проводят в горах. Горные лыжи не весьма популярны лишь у нас, а в Италии, Австрии, Швейцарии на соревнования приходят 10-ки тыщ зрителей, как на футбол.
— В Рф совершенно плохо с горнолыжной инфраструктурой?
— Осознаете, для того, чтоб просто прокатиться, для любителей условия есть. Для наиболее высочайшего уровня трасс весьма не достаточно, не считая олимпийской трассы в Сочи. Есть, к примеру, весьма отменная база на Сахалине. Но не достаточно того, что это весьма далековато для спортсменов из Петербурга и Москвы, трассу можно применять всего несколько месяцев. Из-за морского атмосферного климата становится тепло, а горы низкие и снег тает.
— Горные лыжи, как говорится, капиталоемкий вид спорта. Экипировка стоит много, забугорные сборы, поездки на соревнования обходятся дорого. Как для вас удается решать эти вопросцы?
— Совершенно, можно весьма длительно о этом гласить, но если в 2-ух словах, то с средствами постоянно тяжело.
— Выступления на паралимпийских соревнованиях помогают зарабатывать на жизнь?
— Вот с сиим все не так, как у обыденных спортсменов, а напротив. Скажу, что если б я не занимался спортом на таком уровне, то жил бы в вещественном плане лучше. А то выходит, что живу на сборе в Швейцарии за 200 франков в день, а супруга с детками живет в Питере на 200 рублей в день.
— Означает, соревнования и подготовка к ним мешают иной работе? Вы отыскали для себя новейшую профессию?
— Я с юношества увлекался фото, еще с тех времен, когда были в ходу русские фотоаппараты «Остроглазый», «Зенит»… С возрастом это сделалось для меня весьма принципиальным. Думаю, что снимать научился. Во всяком случае, таковой мастер как Андрей Чепакин дает моим работам высочайшие оценки. У меня есть заказы на съемки и много.
— Снимаете женитьбы, остальные семейные торжества?
— И это тоже. В один прекрасный момент мои друзья праздновали женитьбу на Камчатке, я поехал с ними. И в горах на тропе мы повстречали японских туристов. Сначала они были изумлены тем, что группа, в какой была дама в фате, их лихо обошла. А позже, когда мы сделали привал, жители страны восходящего солнца нас догнали и узрели, что я на протезах. Тогда они совершенно выпали в осадок…
— Но вы пока не планируете уходить из спорта?
— Опосля того как я выступил на зимней Паралимпиаде в Пхенчхане, а там я был единственным спортсменом из Петербурга, то поставил для себя задачку выступить еще на 2-ух Паралимпиадах — в 2022 и 2026 годах. И не попросту участвовать, а показать итог, который дозволит войти в ТОП-15.
— Паралимпийский комитет Рф пока не восстановлен в правах, в Пхенчхане для вас пришлось выступать под нейтральным флагом. К тому же всех русских паралимпицев, как и олимпийцев, подозревают в употреблении допинга, установили особенный контроль. Вы с сиим сталкиваетесь?
— Без русского флага выступать было трудно, но отлично, что нашу сборную совершенно допустили на Паралимпиаду в 2018 году. До крайнего момента было неясно — едем мы в Корею либо нет. Было бы весьма грустно, если б не пустили, ведь я готовился, можно сказать, 6 лет. Что касается допинг-контроля, то расслабленно отношусь к этому. Если я спортсмен определенного уровня, то должен быть в числе тех, кого инспектируют. Приходится докладывать о всех собственных передвижениях, ко мне могут приехать и взять пробы в хоть какой момент. В один прекрасный момент мы были с супругой в Барселоне и к нам в отель весьма рано с утра пришли допинг-офицеры.
— Сейчас вы занимаетесь к тому же вейкбордом, разновидностью аква лыж.
— Вейкборд помогает поддерживать форму в летнюю пору. А еще это прекрасно. Можно исполнять различные эффектные трюки. Совершенно, я желаю просто жить, жить так, чтоб мне было по нраву.
КСТАТИ
Узнаваемый фотохудожник Андрей Чепакин, президент Гильдии фотожурналистов Союза журналистов Санкт-Петербурга и Ленинградской области готовит выставку, посвященную паралимпийцу Сергею Александрову. Планируется, что она раскроется в осеннюю пору и станет пилотной в цикле выставок, которые скажут о мощных духом спортсменах. На данный момент идет поиск тех, кто сумеет оказать поддержку этому проекту.
Источник: